1 А.Ф.Степанов Расстрел по лимиту

А.Ф.Степанов

РАССТРЕЛ ПО ЛИМИТУ

Из истории политических репрессий в ТАССР в годы "ежовщины"

Казань "Новое Знание" 1999

https://docs.google.com/file/d/0B96SnjoTQuH_em1pdDUyR1l5Rm8/edit?usp=sharing

УДК 947.041 ББК 63.3(2)716 С79

Степанов А.Ф.

С79   Расстрел по лимиту: Из истории политических репрессий в ТАССР в годы "ежовщины". — Казань: Новое Знание, 1999. — 312 с

ISBN 5-89347-037-0

В книге публикуются документы НКВД, отражающие ход массовых репрессий тоталитарного сталинского режима против собственного народа в 1937-1938 гг. Большинство документов публикуется впервые.

Издание подготовлено к 60-летию "Большого террора в рамках исследовательской программы казанского общества "Мемориал".

Для историков и всех, кто интересуется советским периодом развития нашего Отечества.

ББК 63.3(2)716

ISBN 5-89347-037-0

© Степанов А.Ф., 1999 г. ©Новое Знание, 1999 г.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Несмотря на обилие публикаций, тема массовых репрессий в годы "Большого террора" остается все еще недостаточно изученной. В последнее время все шире распространяется ложь о том, что де в 1937-1938 гг. никаких массовых репрессий и вовсе не было. Так, депутат Гос.Думы созыва 1995 года Насима Столярова утверждает в газете "Слово коммуниста" (№1(16) за 1995 г.), что "в 1937 г. за контрреволюционную деятельность был осужден 841 человек, из них расстрелян 121, в 1938 г. — соответственно 2731 и 89 человек".

Можно было бы посоветовать журналистке Н.Столяровой оформить отношение в архив КГБ РТ и, просмотрев там протоколы "тройки" НКВД ТАССР за 1937-1938 гг., лично убедиться, что только здешней "тройкой" в 1937 году было отправлено на смерть в 12 раз больше людей, чем указывается ею в целом по стране.

Или сходить в бывший партархив Татарского обкома КПСС и поинтересоваться, какое количество ее сотоварищей по партийной организации было репрессировано в годы "Большого террора".

Впрочем, приводимая цитата отнюдь не свидетельствует о социальной вменяемости и моральной чистоплотности издателей "Слова коммуниста". Вести полемику с изолгавшимися политиканами, с легкостью предающими своих репрессированных товарищей по партии ради карьеры и сиюминутной политической выгоды — просто бессмысленно.

В своем исследовании автор поставил задачу на примере ТАССР обозначить некоторые характерные черты грандиозной социальной и политической чистки, последовавшей сразу же за провозглашением сталинским режимом полной победы социализма в СССР. В данном издании представлены не только документы ТатНКВД, но и уже публиковавшиеся в прессе постановления политбюро и приказы НКВД СССР о массовых операциях, которые позволяют полнее представить ход и размах репрессий в стране в годы "Большого террора". Публикуемые документы предваряются вступительной статьей и сопровождаются минимально необходимыми комментариями, примечаниями, а также указателем имен. Автор-составитель

4

Расстрел по лимиту. Из истории политических

стремился к тому, чтобы вся публикация представляла единое целое, подводя читателя достаточно близко к пониманию тогдашней сталинской кухни следственных фальсификаций и репрессий по разнарядке.

В заключение приношу глубокую благодарность Н.Охо-тину, предоставившему тексты оперативных приказов НКВД СССР за 1937-1938 гг., В.Иофе, предоставившему материалы о Соловецких расстрелах 1937-1938 гг., Е.Чернобровкиной, подсказавшей автору название книги, казанским архивистам СБагавеевой, Е.Веревкиной, З.Гурской, СКапула, Г.Носковой, оказавших огромную помощь в поисках сведений о репрессированных, а также всем, кто оказал техническое содействие при подготовке рукописи к печати.

Отзывы, замечания и предложения просим присылать по адресу: 420043; Россия, Республика Татарстан, г.Казань, ул.Зеленая, дЛ, КГАСА, Казанское общество "Мемориал".

Автор-составитель

РАССТРЕЛ ПО ЛИМИТУ: ИЗ ИСТОРИИ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ В ТАССР В ГОДЫ "ЕЖОВЩИНЫ"

Есть какая-то большая и смелая политическая идея генеральной чистки: а) в связи с предвоенным временем, Ь) в связи с переходом к демократии. Эта чистка захватывает а) виновных, Ь) подозрительных и с) потенциально-подозрительных... Таким образом, у руководства создается полная гарантия.

Бухарин — Сталину из тюремной камеры 10 декабря 1937 года

В народной памяти 1937-1938 годы остались как одни из самых кровавых в советской истории. По официальным данным в это время за контрреволюционные преступления (по ст.58  УК  РСФСР и соответствующим статьям УК других

репрессий в ТАССР в годы "ежовщины"

5

союзных республик) в СССР было арестовано свыше 1,5 млн. человек, из них 1 миллион 345 тысяч человек были осуждены, в том числе 681 692 человека были приговорены к расстрелу (1).

Общепартийную установку на развязывание террора дал печальной памяти февральско-мартовский пленум ЦК ВКП(б) 1937 года, поручивший НКВД "довести дело разоблачения и разгрома троцкистских и иных агентов фашизма до конца..." На местные партийные органы была возложена обязанность оказать органам НКВД "всемерную помощь в их работе", укрепив их в очередной раз кадрами партработников (2).

Принято считать, что главный удар в тот период сталинское руководство наносило по руководящим партийным, советским, хозяйственным и военным кадрам. "Сталинский террор Острием своим был направлен против соратников Ленина, видных большевиков и затем уже на остальных сограждан", — убежденно писала совсем недавно доктор исторических наук З.Серебрякова, дочь видного партийного деятеля Л.Серебрякова, расстрелянного в 1937 году (3).

Действительно, в годы "Большого террора", по имеющимся подсчетам, пострадал каждый девятый коммунист Союза ССР. Но те же подсчеты показывают, что из 1 372 392 пострадавших в 1937-1938 гг. (разночтения в цифрах репрессированных — следствие недоступности на сегодня необходимых архивных материалов), в ВКП(б) состояли лишь 116 885 человек или 8,5% (4).

В ТАССР в эти годы, согласно докладной записки от 10.03.1939 г. новому замнаркома внутренних дел ТАССР Новикову, было арестовано свыше 10. тысяч человек (5). В их числе — свыше 1,3 тысяч коммунистов (6). Кем же были остальные пострадавшие и зачем Сталину и его клике понадобилось на одного партийца репрессировать девять беспартийных?

Интересные соображения на этот счет высказал известный правозащитник брежневских времен Валерий Чалидзе. Он придерживается мнения, что для проведения широких чисток внутри правящей номенклатуры Сталину (впрочем, как и другому диктатору аналогичного типа) был необходим очень густой кровавый фон беспрерывных массовых репрессий против реальных и (или) потенциальных противников тоталитарного строя (7). Когда же место единоличного диктатора заняла партийная олигархия, произошла стабилизация номенклатурной системы, и массовые репрессии стали не только не нужны, но и опасны для самого правящего класса-касты.

6       Расстрел по лимиту. Из истории политических

Массовые операции: "кулацкий" задел

...Не успел закончиться июньский (1937 г.) пленум ЦК ВКП(б), на котором наметилась оппозиция сталинскому курсу на безжалостную чистку высшего эшелона партии (Г.Каминский, О.Пятницкий), как 28 июня политбюро ЦК на закрытом заседании, на которые не допускались рядовые члены ЦК, принимает решение "О вскрытой в Зап.Сибири к-р. повстанческой организации среди высланных кулаков". В отношении

У преступного сталинского'режима были, естественно, и другие основания для продолжения и усиления массовых репрессий против широких слоев населения, являющихся, как это доказал известный советолог и политический деятель Збигнев Бжезинский, неотъемлемой чертой любого тоталитарного строя, особенно в период его становления (8). Жесткая критика партийных и хозяйственных руководителей нижнего и среднего, а затем и высшего звена, развязанная в 1937 году, призвана была получить широкий отклик и поддержку снизу — со стороны рядовых коммунистов и даже беспартийных. А удержать это половодье критики в приемлемых для правящего режима рамках и не допустить его выплеска за пределы предписанного свыше мог лишь проверенный метод массовых репрессий с использованием уже привычных, отработанных, вдолбленных в сознание многих советских (уже "советских"!) людей стереотипов и клише — о контрреволюционных заговорах бывших кулаков и других представителей дореволюционных классов и "непролетарских" политических сил.

Наконец, массовые репрессии против народа должны были связать и самих партаппаратчиков, предотвратить формирование в их среде возможной оппозиции Сталину и его курсу, направить обуревавшие партфункционеров страх и ненависть к вероятным претендентам на их господствующее положение в обществе в привычное русло репрессий против подданных, все еще недовольных трудностями жизни, — это на двадцатом-то году существования совдепии! Кадры, которые по-прежнему "решали все", получали шанс примерным усердием заслужить традиционное поощрение, возможность избежать собственного ареста.

репрессий в ТАССР в годы 'ежовщиньГ

7

всех активистов "повстанческой организации" политбюро посчитало необходимым применить высшую меру наказания и постановило создать краевую "тройку" в составе начальника краевого УНКВД, прокурора по Западно-Сибирскому краю и 1-го секретаря Зап.-Сибирского крайкома партии — для ускоренного рассмотрения следственных дел на "повстанцев".

Проходит несколько дней, и 2 июля 1937 г. политбюро принимает решение о проведении операции против кулаков, уголовников и прочих антисоветских элементов уже в общенациональном масштабе, поскольку-де бдительным начальством уже "замечено, что большая часть бывших кулаков и уголовников, высланных одно время из разных областей в северные и сибирские районы, а потом, по истечении срока высылки* вернувшихся в свои области, — являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений, как в колхозах и совхозах, так и на транспорте и в некоторых отраслях цромышленности".

Секретарям обкомов партии и органам НКВД было предложено взять на учет "всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и-были расстреляны в порядке АДМИНИСТРАТИВНОГО проведения их дел через тройки, а остальные менее активные, но все же враждебные элементы были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД". Состав "троек4' и количество подлежащих расстрелу и высылке надлежало представить в ЦК ВКП(б) в пятидневный срок (9).

Характерно, что решение о проведении "кулацкой" операции было принято всего через 4 месяца после осуждения Н.Ежовым на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) практики массовых операций, как "изжившего себя" метода работы НКВД в стране "победившего социализма". При этом он не только ссылался на известную инструкцию ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР от 8 мая 1933 г., в которой, по его словам, "ЦК прямо осуждал те методы массовых репрессий и массовых операций, которые проводились...", но и приводил данные об арестах за 1935-1936 годы. Согласно этим данным, 80% арестованных НКВД привлекались не за политические,

В официальных документах ссыльных и ссыльнопоселенцев заведомо ложно именовали высланными. На деле "кулаков" и прочую "контру" ссылали на определенный срок или бессрочно. В отличие от высылаемых "минусников", они были лишены права выбора места жительства и работы.

8       Расстрел по лимиту. Из истории политических

а за бытовые и должностные преступления, за хулиганство, мелкие кражи и т.п. (10). Тем самым массовые социальные чистки объявлялись неактуальными и устаревшими, как бы относящимися к другой эпохе... Впрочем, Сталину и его клевретам не впервой было брать на вооружение идеи и методы, которые они еще совсем недавно публично осуждали.

Выполняя полученное указание, замнаркома внутренних дел ТАССР И.Ельшин издал 5.07.1937 директиЪу №599, предписав всем районным отделениям НКВД TP не позднее 7 июля 1937 г., т.е. через два дня (!) представить лично в Казань списки по 1-й и 2-й категориям (11).

Предписывая столь сжатые сроки, высшее руководство, очевидно, не сомневалось в их выполнимости. И действительно, вряд ли органы НКВД на местах испытывали недостаток в разного рода сексотах и собираемом ими компромате. А главное, начиная с 20-х годов у каждого начальника районого отделения ГПУ-НКВД имелись списки: бывших служащих царской администрации; бывших белогвардейцев; участников крестьянских ("вилочных") восстаний времен гражданской войны; т.н. перебежчиков, т.е. людей, возвратившихся на родину после 1917 г.; политэмигрантов; военнопленных, .возвратившихся из германского и австрийского плена; репрессированных священнослужителей; крестьян, подвергшихся аресту и раскулачиванию, (хотя бы позднее в • отношении этих людей репрессия была признана незаконной и отменена самими советскими органами), и т.д. (12)

Списки и составлялись, естественно, под вероятные будущие репрессии, что позволяло "органам" проводить их максимально эффективно и в сжатые сроки в соответствии с заданными властями критериями отбора: по социальной принадлежности и/или происхождения, былой идейно-политической ориентации, прежнему месту жительства и службы и т.д.

...Тем не менее по каким-то причинам начало операции было задержано почти на месяц, предварялось инструктивными совещаниями в центре и на местах. Наконец, 30 июля 1937 г. Ежовым был подписан оперативный приказ №00447 о начале "кулацкой" операции. На следующий день его утвердило политбюро ЦК ВКП(б) (Док. №3 и 4) (t3K_

Указав подчиненным, что "материалами следствия по делам антисоветских формирований устанавливается", что в городах и сельской местности осело значительное количество ранее репрессированных кулаков, священнослужителей, бывших   активных   участников   антисоветских   выступлений   и

репрессий в ТАССР в годы "ежовщины"

9

политических противников большевиков (эсеров и др.), а также уголовных элементов, которые, "как установлено", являются главными зачинщиками преступлений и диверсий, Н.Ежов поставил задачу: "Самым беспощадным образом разгромить всю эту банду антисоветских элементов... и, наконец, раз и навсегда покончить с их подлой подрывной работой против основ советского государства".

Операцию по репрессированию бывших кулаков, активных антисоветских элементов и уголовников предстояло начать 5 августа, провести в две очереди и закончить в 4-х месячный срок. На первом этапе должны были быть репрессированы "все наиболее враждебные" элементы с зачислением их в 1-ю категорию. На втором этапе — "все остальные менее активные, но все же враждебные элементы", зачисляемые во вторую категорию. Арестованным по 1-й категории полагался расстрел, репрессированным по второй — 8 или 10 лет концлагерей. Семьи репрессированных брались на учет НКВД, за ними велось систематическое наблюдение.

В приказе устанавливалось конкретное число лиц, подлежащих репрессии по обеим категориям, которое запрещено было самочинно увеличивать. Для этого нужна была санкция центра. Всего первоначально намечалось репрессировать по Союзу ССР 268 950 человек, из них 75 950 человек — по 1-й и 193 ООО человеке — по 2-й категории. К концу операции эти цифры были намного превзойдены... (14)

Жесткая фиксация количества репрессируемых, практиковавшаяся в сталинские времена, позволяла каждой из руководящих инстанций, находящейся на соответствующем этаже партийно-чекистской иерархии, по самым простым и удобным — формальным — критериям контролировать и выполнение директив, и самих исполнителей, произвольно наказывая их как за недовыполнение, так и за перевыполнение плановых директив, за любые отклонения от заданных свыше параметров. Такой подход, как мы знаем, был универсальным, распространялся на все сферы жизни страны и обеспечивал надежное функционирование всей системы партийно-советской номенклатуры.

Проведение столь массовых репрессий, как это было в 1937-1938 гг., естественно, потребовало соответствующей реорганизации судебно-следственного аппарата. Следствие (если в данном случае вообще правомерно говорить о каких-либо следственных действиях) должно было проводиться ускоренно и в упрощенном порядке. Уже после начала операции, 7

10

Расстрел по лимиту. Из истории политических

августа 1937 г., Прокурор СССР А.Вышинский разослал республиканским и областным прокурорам шифротелеграмму, в которой потребовал от них "активного содействия успешному проведению операции", подтвердив, что при ее проведении "соблюдение процессуальных норм, предварительные санкции [на] арест не требуются".

В приказе №00447 специально подчеркивалось, что органы НКВД в процессе "следствия" должны выявить "все преступные связи" репрессируемых и обо всех "вновь вскрытых в процессе проведения операции контрреволюционных формированиях" должны немедленно доносить в центр по телеграфу. Тем самым "органы" в приказном порядке ориентировались на фабрикацию все новых и новых звеньев в бесконечной цепи антисоветских заговоров, контрреволюционных организаций, на штамповку целых армий шпионов, диверсантов и вредителей. И именно массовые операции создавали для этого наиболее благоприятные условия.

Аресты жертв по предварительно намеченным спискам с фактически предрешенным приговором предопределяли и способ их оформления. В каждой области и автономной республике были созданы "тройки" в составе начальника местного НКВД (председатель), секретаря обкома партии и кого-либо третьего из местного начальства, чаще всего прокурора. Выносимые "тройками" приговоры носили окончательный характер и обжалованию не подлежали. Лишь после замены Ежова на Берия на посту наркома внутренних дел, в период временного ослабления репрессий специальным приказом НКВД СССР №00116 от 4 февраля 1939 г. разрешался пересмотр решений, вынесенных "тройками" в 1937-1938 гг. Впрочем, сколько-нибудь широкого распространения он не получил (15).

Оно и понятно: системе ГУЛАГА требовалась даровая рабсила, которую с начала 30-х годов в плановом порядке -по предварительно сфабрикованным обвинениям — перебрасывали "с большой зоны — на малую" (16).

"Кулацкая" операция в Татарии

Как и все предыдущие массовые операции ОГПУ-НКВД против собственного народа, "кулацкая" операция была организована и проведена по всем правилам военной науки.

репрессий в ТАССР в годы "ежовщины"

11

Территория каждой области и республики была поделена на оперативные сектора. В ТАССР таких секторов было создано девять, в рамках которых действовали девять опергрупп: Казанская, оперировавшая в г.Казани и 20 близлежащих районах, Бугульминская (12 районов), Чистопольская (9 районов), Елабужская (6 районов), Мензелинская (6 районов), Куйбышевская (8 районов), две транспортные группы, оперировавшие на железнодорожном и водном транспорте, строительстве и эксплуатации шоссейных дорог и в учреждениях связи, и милицейская группа, проводившая репрессии против уголовников на воле и в местах лишения свободы. В республиканском НКВД был создан оперативный штаб, направлявший деятельность всех подразделений и опергрупп (начальник — замнаркома, майор ГБ И.Елыпин, секретарь — мл.лейтенант ГБ С.Горский) (17).

Операция в Татарии началась в ночь с 5 на 6 августа 1937 г. Из 614 человек, намеченных к аресту, было сразу арестовано 420 (больше 2/3). "Недобор" составлял обычно 1-2 человека на район и был скоро перекрыт новыми арестами. Как сообщал в центр 6 августа секретарь оперштаба ТатНКВД С.Горский, "происшествий и эксцессов во время операции не было" (18).

Без происшествий, однако, не обошлось. В Мензелинске был арестован популярный в районе человек, организатор отряда красных партизан в Мензелинском уезде в годы гражданской войны, директор камышитового завода А.Же-лезкин. Он проходил фигурантом по агентурной разработке "Союзники" райотделения НКВД и связывался с фигурантами другой агентурной разработки "Повстанцы". В рамках последней добывался компромат на руководящих работников Н.Чел-нинского района Хайруллиных, в прошлом — видных деятелей парторганизации Татарии.

Сразу же после ареста Железкина его жена обратилась за помощью к райпрокурору Попову. Тот "очень тихонько" посоветовал ей собрать побольше подписей бывших красных партизан и сослуживцев Железкина йод петицией в защиту Железкина с подтверждением его невиновности. Тем самым прокурор продемонстрировал полное непонимание политической обстановки в стране и партии и чисто провинциальную инертность, продолжая жить представлениями 1933-1936 гг. Тоща в ходе партчистки, проверки и обмена партийных документов партийцы со стажем стремились собрать у со

12       Расстрел по лимиту. Из истории политических

ратников побольше подтверждений своего участия в революции и гражданской войне. Если в тот период такого рода свидетельства позволяли сохранить партийный билет и избежать вероятных преследований, то в новую эпоху они могли быть скорее расценены в пользу существования очередного многолюдного к-р. заговора.

Пребывая в полном неведении относительно происходящего, Н.Железкина и бухгалтер камышитового завода, бывший красный партизан Сысоев составили петицию и начали собирать под ней подписи, планируя вручить ее в организованном порядке при стечении народа в РО НКВД, а если и это не поможет, отправиться в Москву к Всесоюзному старосте и народному заступнику М.И.Калинину с жалобой на произвол местных властей по отношению к заслуженным героям гражданской войны.

Дело принимало нешуточный по меркам эпохи "победившего социализма" оборот. Появление депутации рабочих и бывших красных партизан, перед зданием райотделения НКВД с требованием объяснения причин ареста одного из них не только сорвало бы покров секретности с проводимой НКВД операции, но могло быть расценено высшим руководством как "повстанческое" выступление со всеми вытекающими для проморгавших его местных властей и НКВД последствиями...

Руководством Мензелинской опергруппы и райкомом партии были срочно задействованы работники НКВД, РК ВКП(б) и райисполкома. Агентам РО НКВД "5", "Сизов" и "Горская" было приказано установить возможные места скопления людей, обсуждающих петицию, выявить их настроения и в случае необходимости проводить работу по "разложению" противника. В окрестные села, где жили и работали бывшие красные партизаны, с тем же заданием были направлены агент "Ирина", оперативные работники и председатель райисполкома. Оперативные мероприятия проводились "под видом проверки хода уборки" хлебов. Жена А.Железкина была арестована, было изъято и прошение с 25 уже собранными подписями в его защиту.

Предпринятые властями усилия принесли свои плоды -коллективное ходатайство за красного героя гражданской войны не состоялось. Теперь это уже можно было поставить себе в заслугу. Как отмечал начальник оперштаба ХатНКВД И.Елыпин, в Мензелинском районе была сорвана попытка со стороны оставшихся на свободе членов "вновь раскрытой к-р

репрессий в ТАССР в годы "ежовщины"

13

организации" из бывших красных партизан "спровоцировать на демонстративное требование освобождения Железкина около 80 человек" (19).

Параллельно с ликвидацией непредвиденных осложнений, оперативные работники НКВД разворачивали допросы арестованных "врагов народа". Как доносил в Казань начальник Мензелинской опергруппы, лейтенент ГБ Л.Марголин, в соответствии с указаниями наркома Ежова о "целеустремленности следствия", он поставил перед подчиненными "три основных задачи: 1. Вскрытие организованной контрреволюции, 2. Выявление к-р связей арестованных, 3. Признание самих арестованных в их контрреволюционных преступлениях. В результате работы на[д] арестованными, результаты по законченным делам таковы: все арестованные в той или иной мере признались в своей контрреволюционной деятельности" (20). Какими методами выбивалось это "признание" в докладной, естественно, не сообщалось...

Тем временем операция продолжалась. В Казанский оперштаб летели телеграммы сугубо прозаического содержания: "отгружено 53"; "Всего закуплено 57. По Дрожжановскому [району] закуплено полностью, приняты меры закупки недостающих четыре Самарин" (21). Таким "производственным" слогом начальник Куйбышевской опергруппы сообщал о ходе выполнения плана по арестам контрреволюционеров и уголовников: из намеченного "к изъятию" 61 человека за двое суток было арестовано 57.

Дело государственной важности не допускало ни малейшего промедления и сведения высылались в Казань "нарочным самолетом" (22). К тому же, еще до начала операции по некоторым районам поползли слухи о предстоящих арестах. Связано это было с тем, что в ряде соседних с Татреспубликой районах операция началась несколько раньше. Не обошлось и без эментарной утечки информации. Как сообщал уже упоминавшийся начальник Мензелинской опергруппы Марголин^ райотделения НКВД, "вместо серьезной работы над аг.материалами и с агентурой пошли по пути сбора официальных данных, и в результате этого о предстоящей операции ряд лиц был осведомлен. Не обошлось здесь и без прямого предательства со стороны представителей местных органов власти" (23).

Весьма показательно, как сами репрессированные объясняли причину своего ареста. Камерные осведомители "Ткачев" и "Гарифуллин" передавали содержание разговЪров в общей

14       Расстрел по лимиту. Из истории политических

камере Мензелинской тюрьмы: "Наверное сейчас уже идет война, поэтому нас сюда всех кулаков собирают, хотят всех уничтожить" (24). Камерная агентура Куйбышевской тюрьмы доносила, что репрессированные считали основанием для их ареста "боязнь" Советской власти участия "бывших людей" в выборах в Советы, громогласно объявленных подлинно свободными, всеобщими, равными и с тайной подачей голосов (25).

О том, что аресты проводятся в преддверии войны, по данным агентуры, шли разговоры среди "вольняшек" в Муслюмовском районе. В Мензелинске же разговоры сводились к предположению, что видимо начинается строительство очередного, "Волго-Донского" канала, для пополнения рабсилы которого и производятся аресты (26).

В ночь на 12 октября 1937 г. начался второй этап операции. Из намеченных к аресту по 2-й категории 1496 человек за двое суток было арестовано 1111 (27). Поскольку арестованные по 2-й категории были предназначены для пополнения рабсилы ГУЛАГА, местным НКВД разрешалось производить отбраковку старых (свыше 60 лет) и больных арестованных и оформлять им меньшие сроки наказания через "самый гуманный в мире" советский суд. К 1 ноября 1937 г. по ТАССР было отсеяно и передано в судебные органы 19 арестованных, из них только один уголовник (28).

Возможность отсева учитывалась руководством НКВД TP при расчете потребного количества жертв в запрашиваемых у центра "лимитах", которые все время росли, увеличившись за время проведения операции вначале с 2000 до 2850, затем до 4850 и наконец до 5350 человек. В оперштабе производили расчет, сколько людей необходимо арестовать "для заполнения лимита", и давали команду опергруппам. Если число арестованных превышало уже утвержденный для ТАССР лимит, в центр летела телеграмма об "исчерпанности" лимита на арестованных и о необходимости его увеличения (29).

Новый всплеск операции произошел в первые две недели декабря, когда было арестовано 1116 человек. К 15 декабря в ходе "кулацкой" операции было арестовано уже 4010 человек, из них осуждено было по 1-й категории 1573 и по 2-й категории 1580 человек. Поскольку к этому времени лимит репрессируемых был установлен на 4850 человек, то "некомплект", по выражению секретаря оперштаба Горского, составлял 1697 человек при всего 857 арестованных/Следовательно, надо было срочно арестовать еще 840 человек (30).

репрессий в ТАССР в годы "ежовщины" 15

Революция — продолжается!

Для "оперирования" такого огромного числа репрессируемых потребовалось задействовать милицию и призвать из резерва "чекистский запас". В связи с нехваткой оперативных работников НКВД была объявлена, как и в годы гражданской войны и коллективизации, партмобилизация. Казанский горком партии сформировал из наиболее проверенных партийцев несколько бригад, которые были приданы чекистским опергруппам и выехали в районы на боевое задание.

В фонде документов НКВД ТАССР сохранились жалобы (рапорта) партмобилизованных на трудное материальное положение в связи с тем, что некоторые из коммунистов не успели перед отправкой получить командировочные по месту работы (все партмобилизации, как водится, осуществлялись за государственный счет), а на месте их не ставили на довольствие. Связанные подпиской "о неразглашении", они не могли письменно указать о действительной цели своей командировки (официально они были командированы на "уборочную кампанию", чего, естественно, не могли подтвердить председатели колхозов). Вот и жаловались партийцы в родные органы на бухгалтеров-формалистов, просили довести до них соответствующие указания... (31).

В соответствии с разверстанными цифрами районные отделения НКВД ТАССР составляли списки репрессируемых, которые визировались секретарями райкомов партии (32). Последнее, впрочем, не уберегало и их от репрессий по обвинению в тех же контрреволюционных преступлениях...

Но палачам и этого было мало. К 25 декабря общий лимит по ТАССР вырос до 5350 человек. Поэтому органам НКВД пришлось поднажать в предновогодние недели, арестовав свыше 1350 человек. Всего в Татарии в ходе "кулацкой" операции к моменту ее окончания 6 января 1938 г. было арестовано 5362 человека. Из них бывших кулаков — 3009, представителей духовенства — 370, прочего "контрреволюционного, антисоветского и соц.чуждого элемента" — 1597. Было арестовано также 756 уголовников, 350 из них были расстреляны (см. документ №28).

16

Расстрел по лимиту. Из истории политических

"Контингент, подлежащий изъятию"

Кого же и за что репрессировали в 1937-1938 годах? Оговоримся сразу, что детальное и строго научное изучение состава репрессированных в годы сталинского террора станет возможным лишь тоща, когда для исследователей станут доступными все личные архивно-следственные дела арестованных и относящиеся к этому вопросу оперативные документы бывшего НКВД. Пока же действует 75-летний запрет на ознакомление с личными делами репрессированных. Да и оперативных документов НКВД в распоряжении исследователей не густо...

Основным источником, таким образом, являются протоколы "троек" НКВД TP, в которых содержится минимум информации о репрессируемом: краткие биографические данные и краткое изложение состава преступления. Возможные ошибки, опечатки и сознательная фальсификация сведений остаются на совести авторов приговоров и могут быть выявлены, повторяем, лишь при сверке их с личными следственными делами и другими документами.

И еще одна оговорка. Для данной публикации автор отбирал в основном те дела, в которых не было прямых указаний на активное участие арестованных в вооруженной борьбе, террористических акциях и т.п. Расстрельных дел с такого рода сведениями немало. Относятся они (сведения), правда, ко временам гражданской войны, и виновные, за редчайшим исключением, уже понесли в свое время за это наказание либо были амнистированы (как правило, именно поэтому они и оказались на учете ВЧК-ОГПУ). Но, как известно, советские законы имели обратную силу, а дела по контрреволюционным преступлениям не имели срока давности...

...28 октября 1937 г. "ТатТройка" рассмотрела 285 следственных дел, приговорив пять человек к 8 годам лагерей, 24 человека — к 10 годам, 256 человек — к расстрелу. Среди приговоренных к ВМСЗ ("высшая мера социальной защиты") было семеро чистопольцев. Чистопольское РО НКВД представило групповое дело №2585 (что само по себе почти неизбежно влекло расстрельный приговор) на Соловьева Василия Егоровича, 1877 г.р., "руководителя группы", Белова Серафима Васильевича, 1870 г.р., священника, Горшкова Тимофея Васильевича, 1889 г.р., учителя-пенсионера, Галкина

репрессий в ТАССР в годы "ежовщины

17

Ефима Дмитриевича, 1867 г.р., Грызунова Василия Федоровича, 1891 г.р., Ананьева Петра Константиновича, 1876 г.р., Федорова Ермила Федоровича, 1887 г.р., священника. Все они обвинялись в создании контрреволюционной церковно-мо-нархической группы, проводившей антисоветскую работу в Чистопольском районе.

В чем же она заключалась согласно протоколу "тройки"? В систематической антиколхозной и пораженческой агитации, распространении к-р. клеветнических измышлений и к-р. религиозных толкований, создании контрреволюционных и религиозных настроений. В активной подготовке к созданию нелегального кружка "Христианской молодежи", обработке учащихся в религиозном духе. В распространении религиозной литературы, проведении нелегальных собраний группы. Конкретные факты в протоколе не приводятся. В качестве почти обязательного компонента дел по антисоветской деятельности подсудимым приписаны "восхваления к-р. фашистского строя и Гитлера" и "сочувственные настроения по отношению к к-р. троцкистской организации..." В протоколе указано, что арестованные признали себя виновными (33). Все семеро были расстреляны в Чистополе 4 ноября 1937 года.

В октябре 1937 г. "тройка" рассмотрела представленное Красноборским РО НКВД дело на Мадьярова Шакира, 1893 г.р.,   уроженца  д.Исенбаево   (ныне   —  Агрызский   район), КУЛАКА-ТОРГОВЦА. В 1918 г. он дезертировал из Кр.Армии, затем вступил в армию Колчака, что считалось преступлением несмотря ни на какие амнистии. В 1930 г. вступил в колхоз, но был исключен за "разложенческую работу". В 1932 г. был осужден по ст.58-10 УК РСФСР (к-р. агитация) на 5 лет лишения свободы, освобожден досрочно. В 1935 г. Мадьяров был осужден вновь по ст. 107 УК (спекуляция) на 5 лет, но был освобожден Главсудом ТАССР. Наконец, в 1936 г. он был осужден на один год по ст.61  УК  (отказ от выполнения госповинностей), наказание отбыл. Мадьяров обвинялся в том, что на протяжении ряда лет систематически вел к-р. агитацию, распространял провокационные слухи о войне и скорой гибели Соввласти, восхвалял Троцкого: "Троцкий хотел крестьянам дать свободную жизнь". Говорил: "Соввласть держится и живет только грабежом колхозников и крестьян. В колхозе работают только глупцы". Преступление было налицо: Мадьяров был расстрелян, его имущество конфисковано в ПОЛЬЗУ государства (34).

18       Расстрел по лимиту. Из истории политических

Данное дело и отраженная в нем (пусть и превратно) внешняя канва судьбы зажиточного (?) крестьянина являются довольно типичными для того времени. В аналогичных делах подведенных в 1937 г. к расстрелу КУЛАКОВ (в протоколах "троек" это слово всегда писалось заглавными буквами как политико-идеологическое определение состава преступления и, одновременно, доказательство вины), совсем не редки упоминания о трех-четырех-пяти судимостях в прошлом по ведущим для крестьян-единоличников статьям УК: 58 (к-р.); 60 (неплатеж в установленный срок налогов и сборов); 61, 62 (организованное сокрытие подлежащих обложению или учету предметов); 107 ("спекуляция", под которой подразумевалась любая частная торговля), под которые местные власти без большого труда подводили неугодных им земляков, отказывавшихся идти в колхоз либо выражавших недовольство существующими в колхозной системе порядками.

26 сентября 1937 г. "ТатТройка" приговорила к расстрелу Гареева Сабира, 1890 г.р., КУЛАКА, участника вилочного восстания, раскулаченного в 1930 г. и осужденного по ст.58-10 УК к 5 годам л/свободы. По отбытии наказания его вновь осудили в 1936 теперь уже по ст.61 УК к двум годам лишения свободы. Гареев был досрочно освобожден в июне 1937 г. и почти сразу же по возвращении в родную деревню Адаево Калининского (ныне — Актанышского) района арестован. За разговоры: "Колхоз не в состоянии обеспечить хлебом, работаешь — только мучаешься, все равно хлеба не дадут, будете голодными" (35).

Приведем данные из еще одного дела. Сармановское РО НКВД подготовило материал на жителя д.Габдрахманово Билялова Ахметзяна, 1895 г.р., колхозника, КУЛАКА. Понятия как-будто бы несочетаемые, но не в НКВД... В 1920 г. А.Билялов был участником вилочного восстания, но от репрессии бежал. Его родной брат в 1931 г. был раскулачен и выслан. Сам же Билялов вступил в колхоз, где будто бы проводил к-р. агитацию против коллективизации и распространял провокационно слухи о ^йлоде. Приговор "тройки": 10 лет лагерей (36).

Брат за брата... Так может быть сын за отца — не отвечает? Слова эти стали крылатыми именно в 30-е годы, когда члены семей репрессированных "врагов народа" из совпартактива познали на себе все те ограничения и преследования со стороны властей, которые были задействованы еще

репрессий в ТАССР в годы "ежовщины"

19

в 20-е годы и распространялись тоща на членов семей лишенцев (лишенных избирательных прав) и раскулаченных. Впрочем, судьба ЧСИРов (членов семей изменников Родины) — тема вполне самостоятельная, в данной публикации мы ее подробно рассматривать не будем...

Вернемся к протоколам "троек". 10 ноября "ТатТройка" приговорила к 10 годам концлагерей Солуянова Никифора Ивановича, 1897 г.р., работавшего десятником дорожного отдела Мамадышского райисполкома. КУЛАКА, поскольку в 1931 году его отец был раскулачен и осужден по ст.58-10 УК. Братья и тесть Солуянова также были раскулачены. Сам же он "вел активную к-р. агитацию, восхвалял врага народа Зиновьева... Злостно дискредитировал Сталинскую Конституцию... Подстрекал колхозников к организованному противодействию продажи хлеба государству". В последнем обвиняемый виновным себя признал. Напомним в этой связи, что плата за зерно по обязательным поставкам государству была чисто символической, раз в десять, а то и больше уступала рыночной цене и подчас не покрывала затрат на перевозку зерна от колхозного амбара до государственного элеватора.

16 ноября 1937 г. "тройка" присудила 8 лет лагерей Семенову Артему Ивановичу, 1917 г.р., уроженцу д.Студенец Верхнеуслонского района, работавшего помощником капитана газохода №7 пристани Казань. Он оказался сыном раскулаченного в 1931 г., осужденного на 10 лет за антисоветскую деятельность. Скрыв это, он поступил на водный транспорт, где "вел а/с деятельность, возводил клевету на партию и правительство, опорачивал стахановское движение, называл [его] закрепощением, наивысшей эксплуатацией рабочих..." (37).

Как правило, изложение существа обвинения в протоколах "троек" завершается указанием на признание или непризнание подсудимым своей вины, наличием на него свидетельских показаний и агентурных материалов. Поскольку палачи стремились в первую очередь сломить волю репрессируемых, задача получения любой ценой признания собственной вины (перед НКВД, партией и правительством) считалась одной из важнейших. Не случайно Ежов требовал в своих приказах указывать в информсводках и отчетах местных органов НКВД количество "признавшихся" отдельной строкой...

Тем не менее "признавались" далеко не все. Тогда в следственном деле и протоколе "тройки" указывалось, что приговоренный уличен свидетелями и агентурными данными.

20       Расстрел по лимиту. Из истории политических

"Тройка" НКВД ТАССР

Арестованных в Татарии судила "тройка", специально созданная на время "кулацкой" операции решениями политбюро ЦК ВКП(б) от 2, 5 и 31 июля 1937 года. Первоначально ее утвердили в составе 1-го секретаря обкома ВКП(б) А.Лепа, второго секретаря обкома Г.Мухаметзянова и замнаркома ТатНКВД И.Елыпина, поскольку бывший нарком П.Рудь уже был отозван в Москву и там арестован. Приказом №00447 Н.Ежов утвердил во главе "ТатТройки" вновь назначенного и утвержденного на бюро обкома партии наркома внутренних дел ТАССР А.Алемасова. В начале августа AJIena также был

Если не успевали подготовить и эти материалы, а при огромном размахе репрессий это случалось нередко, "органы" ограничивались официальными справками. О чем свидетельствует дело Антонова Матвея Григорьевича, 1880 г.р., жителя д.Осиново Казанского (ныне — Зеленодольского) района. Колхозника, КУЛАКА. Конечно же он "систематически вел а/с, антиколхозную агитацию, распространял провокационые измышления об экономическом положении в колхозах". Мало того, он "организовывал верующих на открытое сопротивление решению общего собрания о прекращении [колокольного] звона, вел а/с агитацию против подписки на гос. займы". Компромат на Антонова у его земляков чекистам собрать не удалось, да и сроки поджимали — до окончания операции оставалось всего десять дней (он был арестован 26 декабря 1937 г.). Поэтому в протоколе "тройки" появилась следующая запись: "Виновным себя не признал, изобличается характеристикой сельсовета". Приговор стандартный: 10 лет концлагерей (38).

Итак, на арестованных спешно заводились следственные дела, которые направлялись в Казань, где заочно вершилась расправа. Делалось это, как мы видели, не всегда профессионально даже по тогдашним чекистским критериям. Показательно, что из представленных к 15 августа в оперштаб НКВД ТАССР 1037 справок на арестованных по первой категории, 432 справки, т.е. более 40%, были после проверки отсеяны (39). Сотрудников опергрупп заставили добирать нужные показания или хотя бы изложить материалы так, как следовало...

Чтобы не затруднять работу "тройки" НКВД ТАССР.

репрессий в ТАССР в годы "ежовщины"

21

отозван в Москву, в октябре был арестован и участия в работе "тройки" не принимал, а утвердивший 213 расстрельных приговоров Г.Мухаметзянов в октябре 1937 года сам был арестован и расстрелян в мае 1938 г. вместе с АЛепа.

С конца сентября "ТатТройка" собиралась в почти неизменном составе: В.Михайлов, новый нарком внутренних дел ТАССР, А.Алемасов, перешедший на должность 1-го секретаря Татарского обкома ВКП(б), и Г.Динмухаметов, и.о. председателя ТатЦИК. Последнего иногда подменял зам-наркома И.Елыпин, когда выносились приговоры уголовникам.

"ТатТройка" провела с 23 августа 1937 года по 6 января 1938 года — за 28 "рабочих" дней — 165 заседаний, осудив на расстрел 2570 человек и еще 2792 человека — к длительным срокам заключения в концлагере: как правило, к 10 годам, много реже — примерно в 8% случаев — к 8 годам.

Засудить в день свыше 200 человек для "ТатТройки" было делом обычным. Наиболее " расстрельными" выдались заседания 28 октября 1937 года, когда к "высшей мере социальной защиты" были приговорены 256 человек, и 6 января 1938 года, в последний день операции, коща было вынесено 202 расстрельных приговора. По свидетельству сотрудников НКВД, 1-й секретарь обкома партии Алемасов обычно первым предлагал меру наказания, добавляя, что "бродячую и ходячую контрреволюцию мы плодить не должны" (40). Поэтому предпочтение оказывалось осуждению по 1-й категории — к расстрелу.

"Национальные контингенты". "Двойка"

...Почти одновременно с областными и республиканскими "тройками" в Москве была создана центральная "двойка" в составе наркома Н.Ежова <иноща его заменял замнаркома М.фриновский) и прокурора СССР А.Вышинского.

Начало ей было положено решениями политбюро и соответствующими оперативными приказами Ежова: №00439 от 25 июля 1937 г. об аресте ВСЕХ германских подданных, работавших на оборонных производствах и ж/д транспорте, и №00485 от 11 августа 1937 г. о ликвидации "польских диверсионно-шпионских групп и организаций ПОВ" (Польской организации войсковой). Согласно приказу №00485 аресту

22       Расстрел по лимиту. Из истории политических

подлежали ВСЕ перебежчики, политэмигранты и политобменные из Польши, а также антисоветские и националистические элементы. Операция также проводилась в две очереди с разбивкой репрессируемых на две категории. На обе категории также составлялись списки (так называемые "альбомы"), которые визировались местным руководством НКВД и прокуратуры и отсылались затем в Москву на рассмотрение центральной "двойке", выносившей окончательный приговор: расстрел либо концлагерь. После утверждения приговора в НКВД СССР и Прокуратуре СССР, он должен был немедленно приводиться в исполнение. О ходе операции было приказано доносить центру ежедекадно.

Вслед за немцами и поляками их участь разделили финны, эстонцы, латыши, чехи, румыны, болгары и македонцы, греки, иранцы, афганцы, китайцы, перебежчики-иммигранты в "отечество трудящихся всего мира" и т.н. "харбин-цы". Этим словом обозначались:

а) бывшие СОВЕТСКИЕ служащие Китайской Восточной железной дороги, возвратившиеся на родину в 1935 году после продажи КВЖД Японии;

б) реэмигранты из многочисленной русской колонии в Маньчжурии, владевшие в Китае хоть какой-либо собственностью: ресторанами, гостиницами, гаражами и проч.;

в) подданные России-СССР, перебравшиеся в Маньчжурию или обратно на родину "без установленных по закону советских документов", хотя бы дело происходило и в годы гражданской войны, когда и закона этого еще не было, да и сама граница Советами не контролировалась. Все они были зачислены в японские шпионы, диверсанты и террористы и подлежали немедленному аресту с 1 октября 1937 г. Тех же, на кого еще не удалось собрать компрометирующий материал, просто выгоняли с работы и впредь не принимали на предприятия промышленности и транспорта .(41).

Итак, "двойка" выносила приговоры "шпионам и диверсантам" сопредельных иностранных государств (от Финляндии на севере до Японии на востоке). Таких "шпионов" стали спешно и в массовом масштабе "выявлять" на местах. Местные НКВД высылали в Москву списки, а Ежов с Вышинским заочно определяли меру репрессии — расстрел или концлагерь. С учетом приговоров, вынесенных по аналогичным делам военнослужащим военными трибуналами и Военной коллегией Верховного суда СССР, всего в 1937-1938 годах по следственным делам НКВД ТАССР было осуждено "за шпионаж" 765*человек (42).

репрессий в ТАССР в годы "ежовщины"

23

Приведем данные о репрессиях лишь одного подразделения НКВД — ДТО (Дорожно-транспортного отдела ГУГБ НКВД СССР) Казанской железной дороги. К середине января 1938 г. им было арестовано 545 человек по "кулацкой" операции и 252 человека по "национальным" приказам. Из них 161 "харбинец", 67 "поляков" и 19 "латышей". Было "выявлено" 184 "агента" японской, польской, латвийской и германской разведок. Еще до 500 "членов иностранных резидентур" было "выявлено" по показаниям арестованных в других городах и районах СССР (43).

В "шпионы" и "диверсанты" чаще всего попадали даже не выходцы из сопредельных с СССР государств, а советские граждане, родившиеся на территориях, отошедших после 1917 года от России, а также их родственники, сослуживцы, соседи, знакомые и другие ни в чем не повинные люди. Обычно "иностранных шпионов" выявляли с помощью отделов кадров предприятий и учреждений, сообщавших "органам" требуемые анкетные данные. Бывало, пренебрегая конспирацией, обращались и напрямую в горсправку. Получив искомое, чекисты вызывали своих агентов и стукачей по месту работы и жительства намеченной жертвы и давали им задание на срочный сбор необходимого компромата. Эти-то "агентурные данные" и составляли первоначальную основу для уже загодя подготовленного обвинения согласно имевшимся директивам, состряпанного в требуемом ими направлении, в точном соответствии с заданными критериями и внешними характеристиками "объектов", подлежавших "изъятию".

Так, за исключением одного канадского туриста-реэмигранта, обвиненного в шпионаже в пользу Великобритании, но осужденного "двойкой" на расстрел уже в качестве "агента польской разведки", мне не удалось обнаружить в списках репрессированных ею по ТАССР ни одного английского или американского "шпиона". По каким-то причинам "железный сталинский нарком" Ежов не издал соответствующего приказа. Зато были репрессированы "шпионы" иранские и греческие — на их розыск приказы были даны...

Всего по "национальным" приказам с августа 1937 г. по октябрь 1938 г. было осуждено — согласно отчетам НКВД — 335 513 человек, из них 247 157 человек были приговорены к расстрелу (44).

Сроки проведения массовых операций регулярно продлевались.  Центр утверждал все новые и новые лимиты на

24       Расстрел по лимиту. Из истории политических

Контрреволюционные заговоры, организации, группы...

Вернемся к контрреволюционным заговорам. Публикуемые в сборнике отчеты НКВД ТАССР призваны были показать верховному начальству "титаническую" борьбу татарских чекистов с многочисленными ответвлениями всеохватывающего и всепроникающего контрреволюционного антисоветского заговора троцкистов, "правых"-бухаринцев, шпионов, диверсантов

аресты, все новые расстрельные списки. Осенью 1938 г. вновь вспомнили о "тройках". 15 сентября 1938 г. политбюро утвердило новые предложения НКВД. Согласно оперативному приказу НКВД СССР №00606 от 17.09.1938 г. в республиках и областях создавались "Особые тройки" в составе начальника соответствующего управления НКВД, 1-го секретаря обкома ВКП(б) и областного (республиканского) прокурора. Им передавались оставшиеся нерассмотренными следственные дела на репрессированных в ходе массовых операций с правом вынесения смертных приговоров. Приговоры должны были приводиться в исполнение немедленно. На всю операцию по разгрузке тюрем отводилось два месяца.

"Особая тройка" НКВД ТАССР в составе В.Михайлова, А.Алемасова и прокурора TP В.Перова за четыре дня заседаний (2 и 14 октября, 3 и 14 ноября) приговорила к расстрелу 217 человек и еще 29 отправила в концлагерь. В застенках ТатНКВД остались дожидаться своей участи 1500 аресованных (45). В их числе известные в Казани люди: П.Аксенов, Б.Арбузов, К.Боль, Г.Камай, И.Курников, К.Неж-метдинов (Кави Наджми), Я.Чанышев. Готовились новые громкие дела и процессы. Снятие Ежова и принятие Совнаркомом СССР и ЦК ВКП(б) постановления "Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия" от 17 ноября 1938 г. положили конец массовым операциям 30-х годов и ввели репрессии в "обычное" русло. Из тюрем, в том числе казанских, даже выпустили "излишек" арестованных, без начисления им нового гулаговского срока (46). Из перечисленных людей тогда были осуждены лишь двое — Павел Аксенов и Иван Курников, остальных выпустили на волю, по меткому выражению Александра Солженицына, "условно освобожденными".

репрессий в ТАССР в годы "ежовщины"

25

и вредителей, буквально наводнивших всю страну от Москвы до самых до окраин и проникших во все отрасли народного хозяйства и все сферы жизни общества. "Вредителей", "шпионов" и "диверсантов" выискивали среди представителей всех профессий, без различия должностей и званий. Аресту мог подвергнуться человек любого социального положения и независимо от, прежних революционных заслуг, а зачастую именно по этой причине.

Вначале о существовании военно-политического заговора против Советской власти поведал сам Сталин на расширенном заседании Военного совета при наркоме обороны СССР 2 июня 1937 года (47). Чуть позже обстоятельный доклад о "вскрытом" органами НКВД глубоко законспирированном правотроц-кистском контрреволюционном заговоре, охватившем основные партийно-государственные структуры СССР, доложил на июньском пленуме ЦК ВКП(б) нарком Ежов, потребовавший в связи с этим продления для НКВД чрезвычайных полномочий, предоставленных ему на год июньским пленумом ЦК в 1936 году (48). Полномочия формально даны были и разгул террора в стране усилился еще больше.

Публикуемые в сборнике документы позволяют сделать предположение, что работники ТатНКВД, не без подсказки и участия Центра, пытались сконструировать в 1938 г. некий общереспубликанский к-р заговор. В этом "заговоре" должны были взаимодействовать между собой в проведении шпионажа, вредительства и диверсий переплетающиеся и взаимопроникающие ответвления полудюжины только крупных к-р организаций: правотроцкистской из Татобкома ВКП(б), султангалиевс-кой, эсеровской, организации "Идель-Урал", белогвардейского подполья из РОВС, к-р организации священнослужителей и прочие шпионские, диверсионно-вредительские и террористические группы. Каждая из них и все вместе должны были быть связаны с иностранными разведками, получать от них указания и денежные средства, вести подготовку к интервенции против СССР [См.док. №27, 35] (48-а).

По неизвестным пока причинам этот сценарий не был доведен до логического конца с проведением большого политического процесса.

Московские политические процессы 1936-1938 гг. над бывшими руководителями коммунистической партии, а еще ранее — процессы над "вредителями" из старой интеллигенции задали модель, в соответствии с которой фабриковались все

26       Расстрел по лимиту. Из истории политических

местные "заговоры", "контрреволюционные организации" и связанные с ними "к-р группы". Особенно наглядно схема такого "заговора" прописана в публикуемом ниже отчете ДТО ГУГБ НКВД Казанской ж/д. Возглавляется он руководством Казанской ж/д (оно было практически целиком арестовано и расстреляно), охватывает все службы и подразделения железной дороги, включает "заговорщиков" всех должностей и рангов: от начальника Казанской ж/д до путевого обходчика, от осмотрщика вагонов до начальника политотдела (т.е. комиссара) железной дороги. Ответвления "заговора" в виде контрреволюционных групп правотроцкистов, шпионов, вредителей и диверсантов "обнаруживаются" на всех крупных станциях дороги, паровозоремонтных заводах и в ж/д мастерских.

Сфабрикованная по подобной типовой схеме контрреволюционная организация должна была быть связана с московским и республиканским (областным) центрами, получать от них директивы об основных направлениях и конкретных задачах вредительской, диверсионной, шпионской и террористической деятельности.

Поскольку, по признанию самого Сталина, троцкистов, "правых" и их союзников к концу февраля 1937 года оставалось на свободе максимум тысяч двенадцать (49), "вакантные" должности в многолюдных к-р организациях на местах должны были заполнять и бывшие эсеры, и раскулаченные, и представители бывших сословий, классов и социально-профессиональных групп (например, священнослужители), "несознательные" пролетарии и колхозники, а также агенты иностранных разведок.

Последним, помимо традиционного шпионажа и диверсий, отводилась роль связующего звена между правотроцкистскими изменниками Родины и пхударствами-агрессорами — Германией и Японией, очагами надвигающейся новой мировой войны (50).

Результатами вредительской деятельности участников к-р организаций объявлялись как действительные, так и откровенно надуманные и сфальсифицированные недостатки и просчеты в деятельности технических подразделений и служб, аварии и технологический брак на производстве.

Надуманность обвинений в отсутствие правовых гарантий и гражданских свобод в стране победившего социализма никого из разоблачителей не смущала. Не беспокоила их и откровенная алогичность некоторых обвинений. Так, например, "вскрытые" к-р организации должны были развернуть свою деятельность "в случае возникновения войны", а До того лишь

репрессий в ТАССР в годы "ежовщины"

27

"репетировали" предстоящие крупномасштабные диверсии и пробавлялись сравнительно небольшими актами вредительства вроде выведения из строя электромоторов или составления неправильной технической документации.

Другим обязательным установочным обвинением была подготовка террористических актов против Сталина и лиц из его ближайшего окружения, ...в случае их появления на контролируемой заговорщиками территории. Почему же нельзя было это сделать в Московском Кремле? Тем более, что в "заговорщиках" оказалось почти все руководство армии, НКВД и охраны Сталина, а также большая часть членов ЦК ВКП(б) и правительства. Однако все они ("слабые люди", "невольники", — по выражению И.Сталина) ни вместе, ни порознь не решились ни арестовать Сталина и нескольких его ближайших сподвижников, ни постоять за себя, покорно принеся свои головы на плаху.

Ответов на эти и подобные им вопросы ни в отчетах НКВД, ни в пропагандистских материалах тех лет, естественно, не было да и быть не могло. Ибо сама их постановка свидетельствовала бы о явном сомнении в официальной версии причин и целей проводившейся генеральной чистки, и повлекла бы немедленную кару.

Не менее алогичным выглядело обвинение "иностранных агентов" в дезинформировании своих спецслужб относительно положения трудящихся в СССР. Казалось бы, такая ситуация должна была всячески устраивать НКВД. Но, вместо создания вдруг обретенным помощникам "органов" условий наибольшего благоприятствования, "выявленных" иностранных агентов обвинили в предаче за рубеж... клеветнических измышлений о политических настроениях рабочих и колхозников! [См.док. №28].

И совсем уж анекдотичным выглядит в отчете ДТО Казанской ж/д рассказ о том, как два подразделения диверсионно-вредительской правотроцкистской группы на Арзамасском ж/д узле организовали между собой нечто вроде (социалистического) соревнования, кто первым из них произведет крушение воинского эшелона. [См.док. №30].

Вся эта нелепица с головой выдает фальсификаторов дел о "контрреволюционном вредительстве" и является лишним подтверждением того, что репрессии не были неуправляемыми. Увы, у противоположной точки зрения и сегодня есть свои ревнители. Вопреки введенным уже в научный оборот истори

28       Расстрел по лимиту. Из истории политических

Кровавое похмелье

Раскрутив маховик массовых репрессий, партийные руководители и работники НКВД с неизбежностью попали под него  и   сами.   Были   репрессированы  Ягода  и   Ежов,   их

чееким фактам. Так, московский историк А.Соколов утверждает, что "инициированная руководством кампания ["Большого террора" — А.С] быстро вышла из-под контроля", и по результатам ее нельзя точно сказать, кто пострадал в годы "ежовщины" больше, а кто меньше. "Какой-то общей закономерности" в репрессиях "не прослеживается" (51).

Действительно, в годы "Большого террора" пострадали все слои советского общества, из чего, однако, не вытекает, что репрессии шли хаотично. Изучение проведенных НКВД массовых операций выявляет высокую степень управляемости и контролируемости этого процесса сталинской кликой. Одно то, что вал репрессий был резко сбит Сталиным осенью 1938 года одним-двумя постановлениями, а главный исполнитель (Ежов) был без большого труда заменен на другого (Берия), доказывает это. К тому же, разные слои населения действительно не в равной степени пострадали от репрессий. В годы "Большого террора" было уничтожено 70% состава ЦК ВКП(б) и 56% делегатов 17-го партсъезда (52), расстреляны 44 тыс руководящих партработников (53), уволен из армии каждый десятый офицер и политработник Вооруженных Сил, не менее 30% из них были арестованы (54), включая почти половину командного - и начальствующего состава армии от командира полка и бригады и выше, репрессирована 1/9 членов ВКП(б), ...а в целом — около 2% (1,5 из 77,9 млн.) самодеятельного населения страны. Вероятно, у Сталина был свой (и непременно очень грубый) масштаб, с помощью которого он, по предоставляемым ему сводкам и отчетам НКВД, отслеживал ход и размах репрессий, регулировал их, уделяя первостепенное внимание лишь кровавой селекции высшего эшелона власти. Как только установленный им заранее (хотя бы и измененный по ходу операции) четко фиксируемый лимит отстрела жертв по группам и сословиям был достигнут, децимации были прекращены и половодье расстрелов и посадок было вновь введено в традиционное русло "привычных" репрессий, не вызывавших дисбаланса самой системы.

репрессий в ТАССР в годы "ежовщины"

29

окружение. Из тех, кто с 1917-1918 гг. "выкорчевывал контру" в Казанской губернии и ТАССР, были репрессированы: начальники КазгубЧК МЛацис, П.Кин, К.Карлсон, Н.Анти-пов, Ж.Девингталь, Г.Иванов, Полномочный представитель ОГПУ в ТАССР Г.Матсон, сменивший его на этом посту В.Гарин, наркомы внутренних дел П.Рудь и В.Михайлов, их заместители И.Елыпин, Л.Жданов, М.Шелудченко, начальники опергрупп в "кулацкой" операции 1937 года В.Гарт, Л.Мар-голин, П.Тимофеев, начальники милиции Г.Аитов, А.Наумовец и другие бойцы "передового вооруженного отряда партии", всего около 20 тыс. чекистов в целом по стране (55).

Еще большими были потери среди партруководства. Все нараставшая с начала 1937 года волна арестов партийных работников и активистов в августе накрыла руководство Татреспублики. Специально прибывший в Казань завотделом руководящих парторганов ЦК ВКП(б) Г.Маленков не ограничился снятием на пленуме Татарского обкома партии 1-го секретаря обкома АЛепы, что предрешило его арест. Маленков провел также совещание в республиканском НКВД, сориентировав его работников на "выявление" контрреволюционной организации среди местного руководства.

Через несколько месяцев в застенках ТатНКВД оказалось практически все республиканское начальство: все члены бюро обкома партии и руководители его отделов, весь состав совнаркома, многие партийно-советские руководители среднего звена, директора заводов, МТС, руководство Казанской железной дороги... В основу сфабрикованного дела о "Право-троцкистской националистической к-р. организации в Татарии" были положены свидетельские показания, выбитые у быстро сломленного и пошедшего на "сотрудничество" со следствием 2-го секретаря обкома партии Г.Мухаметзянова.

По существовавшему тогда правилу, члены правящей партии арестовывались лишь с санкции обкома ВКП(б). НКВД пересылал первому секретарю обкома Алемасову протоколы допросов (т.н. "сборники" показаний), а тот совместно с наркомом Михайловым определял, кого из партийных и советских работников необходимо арестовать. Решения утверждались на закрытых заседаниях бюро обкома.

"Заговорщиков" из руководящего состава партии и государства судила Военная коллегия Верховного суда (ВКВС) СССР. В августе-ноябре 1937 г. в несколько приемов она осудила 121 человека из актива Татарской парторганизации,

30       Расстрел по лимиту. Из истории политических

Казни

Массовые аресты потребовали и организации массовых казней. Они проводились в Казани, а также в Бугульме, Елабуге, Куйбышеве (районном) — ныне Булгар, Мензелинске и Чистополе: по месту расположения тюрем и, соответственно, штабов опергрупп.

Наиболее массовым был расстрел в Чистополе накануне XX годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. 4 ноября 1937 года там было расстреляно 88 человек (56).

В Казани с 9 по 12 мая по приговору выездной сессии Военной коллегии Верховного суда СССР расстреляли 185 человек. Среди них — большая часть Татарского обкома ВКП(б) и совнаркома, хозяйственные руководители, рядовые граждане — писатели, педагоги, студенты. Та же выездная сессия Военной коллегии Верховного суда СССР в составе Ждан, Колпакова и Козлова приговорила 10 мая в Казани 19 деятелей культуры из соседней Марийской республики, привезенных в Казань на расправу, очевидно, в целях экономии времени палачей. Им вменялась в вину организация заговора с целью присоединения Марийской республики к "фашистской" Финляндии.

Осужденные к смертной казни "тройками" и "двойками" умирали, даже не услышав приговора: это было запрещено директивой НКВД №424 от 8.08.1937 г. за подписью Фринов-ского. Запрещено было сообщать об этом и родственникам расстрелянных. В официальных инстанциях родные и близкие уничтоженных людей получали один и тот же ответ: "Ваш муж (жена, отец, мать, сын, дочь, сестра, брат...) осужден на 10 лет без права переписки. Ждите". И они ждали хотя бы весточку от своих родных десятки лет, надеясь на чудо.

...Как правило, в рапортах сотрудников е НКВД о расстрелах сообщалось, что "в процессе исполнения приговоров никаких происшествий не случилось". Случались, однако, "накладки" иного рода. Так, постановлением "Особой тройки" НКВД TP 14 ноября 1938 г. был осужден к расстрелу Герн

в том числе 71 человека — к расстрелу. Позднее, 9-11 мая 1938 года уже в Казани состоялась выездная сессия ВКВС СССР, на которой все тогдашнее руководство Татреспублики было приговорено к расстрелу...

репрессий в ТАССР в годы "ежовщины99

31

Август Иванович, 1880 г.р., а 25 октября его фамилия была включена в список для приведения приговора в исполнение. Только тоща выяснилось, что А.Герн скончался в Казани в больнице ОМЗ (Отдел мест заключения НКВД ТАССР) еще 10 октября и, следовательно, был приговорен к расстрелу уже после смерти! (57)

Казнили обычно поздно вечером или ночью. Государственных преступников "мочили" по-уголовному — приговор жертвам не объявлялся. Расстрельная команда обязана была также хранить в полной тайне факт расстрела и место захоронения. В Казани хоронили на Архангельском кладбище, а также — по устному преданию — на Арском кладбище и даже на территории порохового завода, где, по свидетельству наших марийских коллег, были захоронены марийские писатели, расстрелянные в мае 1938 г. по приговору выездной сессии Военной коллегии Верховного суда СССР. Возможно, захоронения производились и в других местах, нам сегодня еще неизвестных,..

...Всего в 1937-1938 гг. из арестованных НКВД ТАССР было расстреляно свыше 3,6 тысяч человек [См.док. №28, 40].

Публикуемые в сборнике документы можно разделить на три основные группы:

а) документы, отражающие подготовку и ход массовых операций по уничтожению "социально чуждых" и политически неблагонадежных, а также "потенциально подозрительных" подданных Страны Советов;

б) докладные записки НКВД ТАССР по итогам проведенных массовых операций и его деятельности по "вскрытию" и "разоблачению" контрреволюционных защворов, организаций и групп;

в) справки, содержащие сведения о количестве аресто-ваннных и осужденных в ТАССР в 1937-1938 гг.

Отбор документов для публикации производился таким образом, чтобы наглядно представить сам процесс подготовки и осуществления массовых расстрелов внесудебными органами — от политбюро ЦК ВКП(б) до региональной "тройки". Естественно, корпус публикуемых материалов ограничен наличным фондом рассекреченных документов: в н^шем распоряжении отсутствуют встречные предложения Татарского обко

32       Расстрел по лимиту. Из истории политических

ма ВКП(б) и НКВД по количеству репрессируемых по 1-й и 2-й категориям, постановления парторганов, циркуляры и приказания ТатНКВД по проведению операции, встречные планы райкомов партии и райотделений НКВД, зачастую значительно превышавшие спускаемые "сверху" лимиты, внутренняя документация подразделений НКВД, показывающая "кухню" подведения людей под репрессии. Кое-какую информацию такого рода, вероятно, можно было бы извлечь при ознакомлении с личными архивно-следственными делами репрессированных, но к ним практически нет доступа.

В связи с этим, составитель не посчитал возможным, по крайней мере без ознакомления с соответствующими личными архивно-следственными делами, включить в публикацию документы, исходящие от руководителей соответствующих подразделений НКВД ТАССР и адресованные начальнику учет-но-статистического отделения ТатНКВД, ще концентрировалась вся информация о репрессированных: "Приговора Тройки НКВД можно приводить в исполнение в отношении..." Далее следовал список. Подчас, между вынесением приговора и приведением его в исполнение проходили многие месяцы: последний из известных нам осужденных, приговоренных "ТатТройкой" к ВМН, был расстрелян 9 сентября 1938 года. Приговоренная к смерти жертва покупала себе отсрочку вынужденным соучастием в фальсификации нового дела об очередном контрреволюционном "заговоре".

Из второй группы документов, характеризующих деятельность НКВД по фальсификации особо значимых групповых дел, публикуются итоговые докладные записки. Вынужденно опущены документы, фиксировавшие соответствующие стадии подготовки этих дел: "ориентировки" и "сборники следственных материалов", содержавшие сфальсифицированные показания арестованных, рассылавшиеся райотделениям НКВД как рукрводство к действию, а также "краткие справки". Поскольку проводимые ТатНКВД. операции осуществлялись в рамках общесоюзной кампании по пГоиску "врагов народа" и разгрому "а/с контрреволюционного военно-политического заговора", составитель посчитал логичным и целесообразным включить в сборник носящие установочный характер документы политбюро ЦК ВКП(б) и приказы НКВД СССР.

Документы располагаются в хронологической последовательности. Исключением являются приказы НКВД СССР №00485 и №00593, которые публикуются в виде приложения

репрессий в ТАССР в годы "ежовщины~

33

(№1 и №2), т.к. они разбивали бы последовательность документов о проведении "кулацкой" операции в Татарии.

Публикуемые в сборнике документы воспроизводятся с сохранением орфографии оригинала. Сокращенные слова даются в квадратных скобках, изъятия из текста — также в квадратных скобках с отточием [...]. Явные опечатки исправлены в тексте без оговорок. Все примечания принадлежат составителю.

ПРИМЕЧАНИЯ

1) Отечественные архивы. 1992. №2. С.28. Общая численность репрессированных в 1937-1938 гг. определяется Н.Барсуковым в 1,5 млн. человек (Коммунист. 1990. №8. С. 103). А.Соколов, без ссылки на источник, приводит близкую цифру — 1372 тыс. арестованных "К-Р" (по ст.58 УК РСФСР) в 1937-1938 гг., а вместе с уголовниками — 1576 тыс. арестованных (Соколов А.К. Лекции по советской истории, 1917-1940. —М., 1995. С.229). А.Рогинский и Н.Петров определяют число арестованных в 1,6 млн. человек (Исторические сборники "Мемориала". Вып.1. Репрессии против поляков и польских граждан. —М., 1997. С.38). В.Земсков утверждает, что "всего по СССР в 1937-1938 гг. было репрессировано (с учетом тех, кто подвергался аресту, но не был осужден) около 2,5 млн. человек. По отношению к взрослому населению страны это составляло величину, близкую к 2,5%. Примерно на таком же уровне этот показатель прослеживается и по регионам". (Социологические исследования. 1996. №7. С.7; Отечественная история. 1997. №4. С.60). Как это часто бывает у В.Земскова, ссылка на архив не приводится. Имеющиеся в нашем распоряжении данные по ТАССР свидетельствуют, что доля арестованных, но не осужденных впоследствии, составляет примерно 14-18% от общего числа репрессированных и с приведенным Земсковым соотношением двух групп арестованных, как 0,46:0,54 (из 2,5 млн. репрессированных, соответственно, 1155 тыс. неосужденных и 1345 тыс. осужденных) — не согласуется.

2) Вопросы истории. 1995. №2. С.25-26.

3) Независимая газета. 1996. 24 февраля.

4) Правда. 1991. 13 апреля.

5) Архив КГБ PT, ф.109, оп.1, д.15, л.26.

6) Коммунист Татарии. 1988. №6. С.91.

7) Чалидзе В. Победитель коммунизма: Мысли о Сталине, социализме и России. — Нью-Йорк: Chalidze Publications, 1981. С.34-41. См.также: Коммунист Татарии. 1990. №11. С.76-78.

8) См.: Бжезинский 36. Перманентная чистка. Политика советского тоталитаризма. —США-ЭПИ. 1990. №7, 8.

9) Выделение наше. Подлинник постановления написан от руки Л.Кагановичем (Исторический архив. 1994. №2. С.49-50.), что позволило Н.Хрущеву на июньском (1957 г.) пленуме ЦК КПСС приписать "железному Лазарю" авторство не только данного решения, но и самой идеи создания

расстрельных троек". И то, и другое сомнительно — во всем чувствуется рука Хозяина, а не его сатрапа. К тому же, "тройки" возникли еще в годы гражданской войны: первая "расстрельная тройка" была утверждена Коллегией

34       Расстрел по лимиту. Из истории политических

ВЧК 15 июня 1918 г. в составе Дзержинского, Лациса и Александровича. Последний был вскоре (7.07.1918) сам расстрелян за участие в левоэсеровском выступлении 6 июля 1918 г.

10) Вопросы истории. 1994. №10. С. 14-15.

11) Архив КГБ РТ, ф.109, оп.1, д.13, л.46.

12) Списки бывших членов политических партий России, раскулаченных крестьян и проч. и проч. аккумулировались в аппарате Полномочных представителей ОГПУ-УНКВД-НКВД области (республики). В районах заводились  свои  списки   (помимо  агентурных).   В   Национальном  архиве Республики  Татарстан   (далее  —  НА  РТ)  сохранилось дело Спасского кантонного, позднее — Куйбышевского районного отделения ОГПУ-НКВД со следующими СПИСКАМИ: Список польских перебежчиков и политэмигрантов; список военнопленных империалист, и гражданской войн, проживающих в Спасском кантоне на 1.01.1926; списки бывших белых офицеров и военных чиновников, состоящих на учете на 1932 год, а также выбывших из пределов Спасского   района;   список   эмигрантов   из   Спасского   района;   список административно-высланных, проживающих в Спасском районе; список лиц, лишенных избирательных прав по г.Спасску и району; оперативные списки кулацких семей, подлежащих выселению по 2-й категории, утвержденные Спасской райтройкой, а также бежавших с места постоянного жительства кулаков, подлежащих выселению по 2-й категории; список исключенных из ВКП(б) членов Куйбышевской райпарторганизации и т.д. — См.: НА РТ. ф.Р-5865, оп.1, д.2. Заметим, кстати, что никаких упоминаний об Учредительном Собрании и проявленной крестьянами активности при голосовании за эсеров в 1917 году ни в списках, ни в протоколах "ТатТройки", вопреки утверждениям В.Земского, нет (См.: Социологические исследования. 1996. №.7. С.7; Отечественная история. 1997. №4. С.60).

13) На проведение операции НКВД выделялось 75 млн. руб. и еще 10 млн.руб. непосредственно ГУЛАГУ НКВД на расходы по строительству новых лагерей для вновь поступающих контингентов заключенных.

14) К началу 1938 г. по приказу №00447 было осуждено уже более 0,5 млн. человек. Дополнительные лимиты утверждались НКВД СССР также с санкции политбюро ЦК ВКП(б). — Репрессии против поляков и польских граждан. — M., 1997. С.30. Московские новости. 1992. 21 июня.

15) На 15.09.1939, к концу периода бериевских послаблений, ТатНКВД и прокуратурой были пересмотрены дела всего лишь 15 человек, осужденных "ТатТройкой" (Архив КГБ РТ, ф.109, оп.1, д.15, л.65).

16) За годы "Большого террора" доля НКВД,в общем объеме капиталовложений в народное хозяйство СССР выросла (по плану) с 6% в 1937 г. до 14% в 1941 г. — Свободная мысль. 1991. №17. С.86.

17) Первоначально было создано семь опергрупп»: КАЗАНСКАЯ опергруппа охватывала районы: Агрызский, Апастовский,

Арский, Атнинский, Балтасинский, Верхнеуслонский, Высокогорский,' Дубъ-язский,     Зеленодольский,     Казанский,     Кзыл-Юльский,     Кукморский, Лаишевский, Нурлатский, Пестречинский, Сабинский, Токанышский, Тень-1 ковский, Тюлячинский, Кайбицкий, г.Казань. Нач. опергруппы — нач. 4-го j отдела УГБ НКВД ТАССР, к-н ГБ Веверс Я.Я.

БУГУЛЬМИНСКАЯ опергруппа охватывала районы: Азнакаевский, j Альметьевский, Акташский, Бавлинский, Бугульминский, Ново-Письмянский, \ Октябрьский, Первомайский, Тельмановский, Тумутукский, Шугуровский, 1 Ютазинский. Нач. опергруппы — к-н ГБ Зедин, с октября 1937 г. — ст.л-т I ГБ Павлович, затем нач. Бугульмин. РО НКВД ТАССР, стл-т ГБ Немудрое.J

репрессий в ТАССР в годы "ежовщины" 35

24) Там же, л.52.

25) Там же, л.31.

26) Там же, л.51.

27) Там же, л.159.

28) Там же, л.209.

29) Там же, лл.269-270 об., 290, 330.

30) Там же, лл.288, 290.

JUf   IBM *t, *b«iw,  —w. _

Wi НА РТ Ф.Р-5852, оп.2л, Д.86, л.433-440.

32 ^ДДльный список 36 «кулаке, и уголовников, верну»шихся из ссылок мН2Т£-«-,. проживающих в ^V^mV^J^ намечаемых к репрессии по. 1 категории, сохранился »J^"^~ райкома партии (Центральный государственный архив историко-политическои

документации (ЦГА ИПД) РТ,

33> Архив* - КГБ РТ, ф.109, ©пДъ д.63^ л.80-82.

34) Там же, Д«58, л.219с        ^;ас ^ ^

35) Там же, д.58, л.227.

ЧИСТОПОЛЬСКАЯ опергруппа охватывала районы: Чистопольский, Новошешминский, Аксубаевский, Алексеевский, Билярский, Шереметьевский, Кзыл-Армейский, Кзыл-Юлдузский, Рыбно-Слободский. Нач. опергруппы —

ст.л-т ГБ Помялов.

БЛАБУЖСКАЯ опергруппа охватывала районы: Елабужский, Сарма-новский, Мамадышский, Бондюжский, Заинский, Н.Челнинский. Нач. опергруппы — к-н ГБ Гарт; мл.л-т ГБ Алеткин; майор ГБ Жданов.

МЕНЗЕЛИНСКАЯ опергруппа охватывала районы: Мензелинский, Муслюмовский, Калининский, Красноборский, Ворошиловский, Актанышский и водный транспорт. Нач. опергруппы — л-т ГБ Марголин. КУЙБЫШЕВСКАЯ опергруппа охватывала районы: Буденновский, Куйбышевский, Тетюшский, Буинский, Кузнечихинсикй, Дрожжановский, Камско-Устьинский, Альке-евский. Нач. опергруппы — л-т ГБ Самарин.

ТРАНСПОРТНУЮ (ж/д) опергруппу вначале возглавлял нач. 6-го отд. УГБ, к-н ГБ Тимофеев, затем — нач. ДТО Каз. ж/д, ст.л-т ГБ Амплеев.

18) Архив КГБ PT, ф.109, оп.1, д. 13, л.З-об.

19) Там же, лл.49-51, 62-об.-63. Обвинение Нины Андреевны Железкиной так и было сформулировано: "Обвиняется в том, что после ареста ее мужа Железкина Александра Михайловича, бывш. эсера, руководящего участника к-р. повстанческой организации в Мензелинске, стала организовывать из среды красных партизан, связанных с Железкиным по его к-р. деятельности группу на формирование выступления бывш. красных партизан с политическим протестом против'ареста Железкина" (Архив КГБ РТ, ф.109, оп.2, д.77, лл.275-276). Всего по делу "к-р. организации" бывших красных партизан Мензелинского р-на было осуждено 9 человек. Семеро были расстреляны: Железкин, Бармашев Д.С., Борозна А.И., Колесников А.В., Ларионов В.В., Мыльников Т.Д., Хайруллин Сагит. Сысоев И.П. и Железкина Н.А. получили по 10 лет лагерей. За исключением Железкина, никто из бывших красных партизан на следствии не сломался, виновным себя в создании мифической к-р организации не признал и своих товарищей не оговорил (там же, лл.271-276).        >

20) Архив КГБ РТ, ф.109, оп.1, д.13, л.62.

21) Там же, л.24.

22) Там же, л. 18. Докладная по прямому проводу в Казань от 6.08.1937 начальника Бугульминской опергруппы капитана ГБ Карла Зедина.

23) Там же, л.48.

36       Расстрел по лимиту. Из истории политических

36) Там же, д.РЗ, л 73.

37) Там же, лл.69, 116.

38) Там же, д.77-а, л.4.

39) Там же, оп.1, д. 13, л.44.

40) Там же, оп.5, д.32, л. 145.

41) Оперативный приказ НКВД СССР №00593 от 20.09.1937 г. — Мемориал-Аспект. 1993. №1(3), июль (Приложение №2).

42) Архив КГБ РТ, ф.109, оп.1, д. 15, л.50.

43) Там же, оп.5, д.31, лл.1-16. См. Док. №30.

44) Репрессии против поляков и польских граждан. — М.,1997.С.ЗЗ. Подсчет Н.Петрова и А.Рогинского. Публиковавшиеся ранее первоначальные результаты подсчета Н.Охотиным и Н.Петровым количества жертв по этой категории — 365 805 человек, в том числе 172 830 приговоренных к расстрелу (См.: Мемориал-Аспект. 1993. №1(3), июль), в указ. публикации никак не прокомментированы и даже не упомянуты.

Практически все репрессированные по "национальным" приказам были осуждены за "шпионаж и диверсии" в пользу иностранных государств. Между тем, постановлением ЦИК СССР от 10.07.1934 было установлено, что дела об измене Родине, о шпионаже, терроре и диверсиях подлежали рассмотрению военными трибуналами и Военной коллегией Верховного суда СССР. В годы "Большого террора" этот порядок никем не отменялся и не приостанавливался. Немногие действительные шпионы и диверсанты, выловленные в эти годы, как и прежде пропускались через военно-судебные органы с соблюдением установленных процессуальных норм.

45) Архив КГБ РТ, ф.109, оп.1, д.15, л.18.

46) С декабря 1938 по декабрь 1939 года, по одним данным, было освобождено за прекращением дел НКВД ТАССР 572 человека, в то время как в 1937 г. — 47 и в январе-ноябре 1938 г. — 146 человек (Архив КГБ РТ, ф. 109, оп.1, д.15, лл.51, 53-84. За 1939 г. — подсчет наш по оперсводкам ТатНКВД в Москву). По другим данным, в 1937 г. было освобождено в процессе следствия, судами и прокуратурой 227 или даже 328 человек, в 1938 г. — 294 или 300, а с января до середины сентября 1939 г. — 629 человек (там же, лл.65, 102).

Среди прекращенных были дела о "вскрытых" ТатНКВД "а/с. шпионско-диверсионной организации в животноводстве" (см. док. №35, 36), "военном филиале" правотроцкистов в Казанском гарнизоне под руководством Еникеева,Чанышева и других (см. док. №38) и. о "шпионской диверсионно-террористической организации в казанских вузах" (см. док. №35, а также статьи Т.Сидоровой: "Известия Татарстана", 1995, 4, 18 февраля).

47) Источник. 1994. №3. С.72-88. Знание-сила. 1990. №5. С.26-32.

48) См.: Они не молчали. — М.,1991. С.219.

48-а) Аналогичные "союзы", "штабы* и "блоки", объединявшие всех "контриков" соответствующей административно-территориальной единицы, фабриковались местными НКВД других областей и республик. Например, в т.н. "Уральский повстанческий штаб", якобы созданный в 1935 году "правыми" большевиками и троцкистами Свердловской области, наряду с ними "входили" подпольные организации эсеров, церковников и офицерско-фашистская организация РОВС (см.: Источник. 1994. №1. С.97).

49) "Вот троцкисты... И всякая другая шушура: правые и прочие, давайте будем класть 30 тысяч. Вот вам кадры, количество отнюдь не преувеличенное, — говорил на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКГИб) И.Сталин. — Из этих кадров троцкистов, зиновьевцев уже арестовано 18

репрессий в ТАССР в годы "ежовщины"

37